Товарищество добрых некромантов

– Там твоя бывшая пришла, на работу устраиваться, – с этими словами царица подошла к окну и осторожно выглянула из-за шторы во двор.

Финист раненой птицей заметался по горнице.

– Марьюшка? Откуда? Вели не пускать...

– Такую не пустишь, как же, – усмехнулась царица. – Стража в ступоре. Она им железный посох показала и – хрусть! – пополам его. Второй достала и тоже – хрусть! И третий... О, гляди, гляди! Третий железный колпак рвет уже. Голыми руками, заметь.

– Какой еще колпак? – взвыл Финист.

– От дисков мерседеса, – съязвила царица. – "Какой, какой..." Какие ты ей велел изорвать, такие и рвет. Да сядь ты, не мельтеши, сокол ты мой ясный.

– Ничего я ей не велел, – тоскливо сказал Финист, но послушно сел...

(дальше)

Старуха лежала на кровати. Глаза полуприкрыты. Худые, обтянутые желтой морщинистой кожей руки, покоились на животе, ладонь в ладонь. Когда-то пышные голубые волосы поседели, поредели, были коротко острижены и сквозь них можно было рассмотреть макушку.
Сиделка приходила в девять утра. Меняла памперс. Обтирала тело старухи влажной салфеткой. Готовила еду. Если старуха засыпала после завтрака – уходила по своим делам, возвращаясь к вечеру: ещё раз поменять памперс и дать лекарство.

( Collapse )

– Спасибо тебе, Люк Скайуокер! – с чувством сказала принцесса Лея. – Наконец-то я могу снять это проклятое золотое бикини...

– Не сейчас! – торопливо сказал Люк. – Чуть позже. Обещаю, принцесса, что мы его сожжем. Бросим его в... эээ... ионный реактор нашего звездолета.

– Или затолкаем в выхлопную трубу "Звезды смерти", пусть там все задохнутся, - предложил Хан Соло, растирая затекшие мышцы.

Чубакка одобрительно заревел и хлопнул Люка по плечу, а Арту-Диту возбужденно засвиристел.

– Мастер Люк, он спрашивает, как вы догадались, что надо сделать? – перевел C-3PO.

– Да, действительно, как?! – воскликнула Лея, и все выжидательно посмотрели на Люка.

Люк смутился...

Королевич ударился о стеклянный гроб всей силой.

Гроб не отреагировал.

Королевич встал, помотал головой и ударился всей силой еще раз.

Гроб загудел, но не поддался.

Королевич разбежался и ударился в третий раз.

Гроб спружинил, королевича отбросило и ударило оземь.

"По крайней мере, я старался", - подумал королевич и с чувством до конца исполненного долга потерял сознание.

И правильно сделал...

И когда возвратились они, все семеро, вечером домой, то нашли Белоснежку лежащей на земле и бездыханной. Они подняли ее и отнесли в кроватку. Они расшнуровали ее, но это не помогло. Они расчесали её волосы, но и это не помогло. Они обмыли ее водой и вином, но ничего не помогло, — милая девочка так и оставалась бездыханной.

Тогда они сели вокруг нее и стали ее оплакивать. И так сидели они и плакали, а потом Торин сказал сквозь слезы:

– Гномы! Разве можно такую девочку закопать в сырую землю?

И все зашумели и сказали, рыдая, что нет, нельзя.

– Мы сделаем ей стеклянный гроб, – продолжил Торин.

(читать дальше)

Самая смелая осторожно раздвинула камыши, высунулась и оглядела трясину.

– Там? – нетерпеливо зашептали сзади.

– Куда он денется...

– А что делает-то? – захлебывались от жаркого любопытства подруги.

– Сидит, – пожала она плечами.

Сзади аж застонали.

– Тихо вы! – шикнула первая, пошарила перепончатой лапкой вокруг, нащупала камешек и запустила в дальний угол болота.

Раздался громкий всплеск.

(Иван прыгнул на звук)

Иван проломился сквозь кусты и оглядел болото.

Посреди трясины на кочке сидела и что-то грызла огромная собака.

Глаза - как плошки. И светятся. Сама вся - тоже.

Собака посмотрела на Ивана, отложила ногу в ботинке, утерла губы и сказала:

– Ну?

– Даже и не мечтай, – сказал Иван. – Я совсем по другому делу.

Собака ухмыльнулась.

– А жаль, – сказал она. – Так чего пришел, говори?

– Годи! – сказал Иван. – Сейчас...

Он огляделся, выбрал место посуше, сел и развязал походный мешок. Порывшись, достал оттуда и показал собаке огниво.

– Спасибо, не курю, – вежливо сказала собака.

– Да я и сам это зелье не очень, – сказал Иван. – Так только, иногда, когда в шахматы много проиграю. Тут другое...

Собака заинтересовалась и села поудобнее...

(а дальше?)

Иван продрался сквозь камыши, оглядел заболоченное озерцо и помахал рукой.

Лягушка в ответ разулыбалась и тоже помахала зажатой в лапке стрелой.

Кряхтя, Иван разулся-разделся и полез в воду, целоваться.

Вода была холодной и мутной.

Загребая ил ногами, Иван добрел уже до середины, когда сзади окликнули:

– Эй, ты куда это?

Иван обернулся. В камышах стояла, подбоченившись, Марья Моревна.

Пока Иван соображал, что ответить, она тоже огляделась, увидала надувшуюся и тоже подбоченившуюся лягушку, всё поняла.

– Паразит ты, паразит, – с надрывом начала она. – А помнишь, что ты мне говорил?...

На другом берегу затрещали кусты. Тяжело дыша и высунув язык, к воде припал Серый Волк, начал шумно лакать.

Елена Прекрасная неторопливо спешилась, откашлялась и немедленно присоединилась к Марье на тон выше:

– ...Ты какие клятвы мне давал, а?

Волк, напившись, виновато посмотрел на Ивана и развел лапами.

Сверху в воду с шумом и плеском бухнулась голубица, вынырнула, обернулась красной девицей, сбросила с белого тела сорочку...

(читать дальше)

Шахерезада прокляла ту 1002-ю ночь, когда восточные сюжеты закончились, и она сдуру начала рассказывать Шахрияру русские народные сказки.

Шахрияр пришел в бурный восторг. И то сказать, залежался он без дела, слушая этот сплошной рахат-лукум в клубах кальяна. Гиподинамия уже замучила.

А тут сразу повеяло свежестью, иногда даже морозцем по коже. Оценил Шахрияр по достоинству и широкие возможности насчет ролевых игр.

Теперь он сам активно включался в действие и даже руководил, требуя повторять особо понравившиеся сюжеты...

(читать дальше)

Василису, хоть она и считалась Премудрой, сгубило желание всегда и во всём быть лучше жён старших царевичей.

Мало ей было, что и караваи у нее пышней, и ковры узорнее, и танцы виртуозные, с голограммами... Нет, подавай ей сплошное цициус, альциус, форциус!

Бывало, пойдут купаться на реку, затеют плавать наперегонки - так она обратно в лягушку перекинется и шпарит брассом от берега к берегу, пока те плюхают с визгом по-собачьи.

Ивана эти метаморфозы сильно беспокоили, как чуял беду. Он даже самолично по берегу бегал, таблички запретительные ставил - и "ОСВОД предупреждает", и "За буйки не заплывать!", и даже вовсе "Купаться запрещено!", да куда там...

И вот однажды старшие невестки сговорились и говорят: "Ну, Васька, спору нет - по-лягушачьи ты плавать мастерица. А вот давай, кто глубже нырнет и дольше на дне просидит!"

Василиса только усмехнулась над глупостью их, совсем подвоха не почуяла...

(читать дальше)