kolobok_forevertaffy729

Белки собирают жёлуди в основном под дубами, а хоронят их вдалеке от них.

А по морю бежит кораблик
Меж водою и небесами -
То под парусом, то под паром,
На худой конец и на вёслах.
Он везёт на далёкий  остров
Непоказанные товары;
Продают их почти что даром,
Но контрабандист не в накладе:
Непоказанные товары
Покупатель берёт, не глядя.

Как на том ли острове город,
В нём цветут сады-огороды,
Из орехов там добывают
Изумруды редкой породы.
Там поют, не смолкая, белки -
Не смущаясь, поют прилюдно,

Нет у белок ни капли слуха,
Не дано им петь от природы
И поют они очень плохо,
Даже, можно сказать, паскудно.

Во саду ли в том, в огороде
Белки мечут икру и молот,
Самоцветы, ножи и злато
С отвращением мечут в груды,
И мерцают в глазах у белок
Злые отблески изумрудов.
Среди этих богатств несметных
Белки мечут и собирают,
А потом они умирают:
К сожалению, белки смертны.

А по морю бежит кораблик -
Верно, где-нибудь да причалит.
Ветерок полощется в реях,
Суп хорош и жемчуг не мелок,
А контрабандисты печальны;
Опершись на верные сабли,
То вздыхают о судьбах белок,
То о судьбах белок икают,
Так как нету сердец добрее,
Чем у кротких контрабандистов,
И хорошая кружка рома -
Она тоже располагает.

kolobok_forevertaffy729

На том бы всё и кончилось, кабы не держал царь при себе работника умственной балды. Повар у него был, конюх и плотник тоже, а вот чтоб летописи вести и прочую умственную балду - никого не было. Поэтому нанял он специального человека, чтоб повсюду за ним ходил и разные вещи в блокнотик для истории записывал.

Просыпается царь на следующий день, а в летописи  уже записано: "В некотором царстве поживал царь Горох."  А возле кровати на золочёном столике лежат паспорт,  кредитная карточка и право собственности на царство - всё на имя царя Гороха.

Потужил царь, потужил, а делать нечего. Стал  жить по новым документам. А как сын у него родился, тут же назвал его Иваном во избежание. Пока ребёнку какой-нибудь брюквы пожевать не дали.

Как вошёл  Иванушка в возраст, купили ему коника. А коник без ноги. Честно говоря, даже без четырёх. А уж если говорить совсем откровенно,  то была это всего-навсего Кобылья Голова.

Поплакал Иванушка,  да делать нечего. А Кобылья Голова закатилась под лавку, где учебник истории валялся, и стала там жить. Год живёт, два живёт. А на третий год в некотором царстве беда приключилась.
Росло у царя в саду заморское дерево фейхоа. И повадился к нему кто-то в сад лазить. Что ни ночь, то недосчитаются нескольких вот этих вот, фейхоа которые. А бояре поутру докладывают: так и так, мол, царь-батюшка Горох, "по состоянию на такое-то число текущего месяца нанесён казне убыток в размере пятнадцати фейхоин.." Или ещё того хуже.

Царь же, видя боярскую неграмотность и убыток в хозяйстве, немало этим печалился.  Прибежит, бывало, к дереву,  рвёт и мечет.  Уже и плоды на дереве кончатся, а он с земли соберёт и снова мечет. А потом повытащит бояр из кустов, где они прятались, и прямо мордами, мордами в ихние доклады.

Однако же долго так не могло продолжаться. Позвал царь к себе Иванушку и говорит ему:
- Поезжай- ка ты, сынок, по окрестным царствам и найди мне того паразита, что у нас фейхоа ворует.   Не то мой меч - а тебе поносить не дам.

Потужил царевич, потужил, а делать нечего.  И правда ведь не даст. Пошёл он собираться. Хлебушка в котомку поклал, кольчужку чистую..

kolobok_forevertaffy729

Усталая Алёнушка третий час бродила по лесу, разыскивая братца и проклиная всё на свете. Сарафан постоянно цеплялся за сучки, новую ленту она потеряла, а в левый лапоть уже третий раз попадал мелкий, но чувствительный камушек.

Она отвлеклась буквально на пять минут, чтобы сбегать к подружке за выкройкой понёвы, оставив братца в абсолютной - ну просто абсолютной! - безопасности лепить куличики в песочнице под присмотром соседских девочек, которые встретили её возвращение жизнерадостными криками:

- Тётя Алёна! Тётя Алёна! А Иванушку гуси-лебеди унесли!

Как заботливая сестра, она тут же бросилась в погоню, рассчитывая поймать нескольких гусей, выведать у них, куда унесли братца, и, возможно, держать их в заложниках до его возвращения.

Алёнушка великолепно умела ловить гусей, сбивая их на взлёте чугунной сковородкой. Но сегодня её преследовали сплошные неудачи.
Два гуся оказались из стаи Акки Кебнекайсе.
Один принадлежал Кондратьевне, бабе злопамятной и скандальной.
И, наконец, последний по рассмотрении оказался известным всей деревне Гадким Лебедем, который был настолько гадок, что нигде не уживался дольше трёх дней.

Алёнушка прикопала до поры непригодившихся гусей-лебедей под дубом и пошла дальше, попинывая с досады валявшихся кое-где под ногами вспученных ёжиков.

Ежи, как и другие мелкие наземные зверушки, были жертвами здешней реки. Это была воистину капризная река. Все прочие местные речки можно было запросто преодолеть, отведав их простого киселька с молоком. У этой же постоянным ингридиентом являлось только молоко, а второй компонент менялся в зависимости от настроения. Те из лесных жителей, кто мог передвигаться только пешком, поневоле были вынуждены ограничить свой ареал обитания или же страдали пищеварительными расстройствами разной степени тяжести.

Алёнушка сегодня уже дважды переходила речку. В первый раз та была в игривом настроении, и дело ограничилось основательной порцией простого коньячка с молоком. Но, как известно, дважды в одну и ту же реку не войдёшь.

- Государыня свет реченька,- максимально вежливо произнесла Алёнушка стандартную формулировку обращения к речкам, - не откажи в любезности на ту сторону перейти, ног не замочимши.
- А ты отведай прежде моего простого чесночка с молоком,- ехидно предложила речка.
Спорить было бесполезно. Мысленно пообещав всё припомнить братцу, Алёнушка сняла с ветки берестяной черпачок и наклонилась к дурно пахнущей жидкости.

Из-за куста вышел мрачный Зайчик.

- Что сегодня?- осведомился он.
- Чесночок с молоком,- отплюнулась Алёнушка.
- Непереносимость лактозы, а дом на той стороне,- трагически сказал Зайчик. - Право слово, застрелюсь. Ты братца ищешь?
- Дык же.
- Второй час вон там под яблоней дичку лопает. Гляди, разопрёт его не хуже наших ёжиков. Слышь, Аленушка, услуга за услугу: передай кому-нибудь из наших на той стороне, чтоб отнесли меня домой. Так и скажи: застрелился, дескать, среди берёзок средней полосы. Ну, они знают.
- Передам,- пообещала Алёнушка. Зайчик сделал прощальный жест лапкой и побрёл к стоящей неподалёку берёзовой рощице, где сказал:"Пиф-паф" и упал мёртвый.

Алёнушка же ринулась на поиски яблони. Только теперь она поняла, что похищение было инсценировано маленьким негодяем исключительно для того, чтобы, ускользнув от её бдительного надзора, без помех объесться зелёными яблоками.

Иванушка первый увидел приближающуюся сестру.
- Матушка яблоня,- прошептал он, закрывая глаза.- Спрячь меня, пожалуйста..

Через десять минут Алёнушка уже тащила зарёванного и упирающегося братца по направлению к дому. По пути им встретилась похоронная процессия, несущая Зайчика. Басы заунывно тянули:
- При-не-сли е-го до-моой..

Иванушка испуганно притих и заморгал. Братец ещё не знал,что Зайчик стрелялся каждую неделю, и Алёнушка немедленно воспользовалась этим в воспитательных целях.

kolobok_forevertaffy729

Ну какой я учёный, Вася? Простой кот, как и ты. Это раньше я молодой был,  амбициозный.  Усы дыбом, хвост трубой. Прислали меня сюда по распределению аккурат перед царской свадьбой, жалованье хорошее положили, надбавки за кандидатскую. Старый царь - он хотя и дурак, между нами говоря, однако кадровую политику проводил всегда грамотно и хорошее образование ценил.

Раньше, Вася,  образование было не то, что теперь. Вот ты, к примеру, что можешь? Только басни? То-то же. А я тебе хоть песню, хоть сказку любых народов прям щас могу исполнить. А всё потому, что специалист широкого профиля. Таких, как я, больше не выпускают. Давай по пять капель, Вася.

Но тут у меня на личном фронте промашка вышла. Я тогда как раз только-только женился, мне семью кормить надо было. На песнях много не заработаешь.  Кошачье пение - оно, Вася,  на большого ценителя. Его любить надо. Поэтому только сказками и пробавлялся.  А специфика работы, Вася, такая, что если я наперёд налево не сходил - никакой сказки не получится, вдохновение не то. Жена сперва скандалила, а потом и вовсе ушла. Не оценила моих стараний на благо семейства. Ну что, вздрогнули?

У царя Ивана семейная жизнь, кстати, тоже не задалась. Царица поначалу таких уродов рожала, что не к ночи бы и вспоминать. Нянька дворцовая рассказывала - глаза огромадные, рот до ушей и чешуя по всему телу. Первенца, слышь, царь-батюшка самолично в клозете утопил. Потом, правда,  раскаивался, плакал горько, у царицы прощения просил. А стремянной Тимошка сказывал - заказал государь за морем тувалет хрустальный и велел поставить в особой комнате. И как случится ему после на пиру перебрать, так бежит он сразу в тую комнату секретную и сына кличет жалостным голосом.

Прочие и вовсе не выживали. А потом родила царица сразу тройню, и все дураки. Их так и звали: Иван-дурак, Иван-конкретно дурак и Иван-коровий сын. Почему коровий, спрашиваешь? Старшие-то посмирней были, сидят себе в уголку да в чурочки играют. А младший как выкинет чего-нибудь - так старый царь только руками всплеснёт и скажет: "Ах ты ж, коровий сын!" А более и сказать ему нечего.

Ну, царице это в большую обиду было. Тем более что она древнего лягушачьего рода. С горести да с тоски завела она себе тепличку. Буду, говорит, овощи выращивать для успокоения души. По целым дням там пропадала безвылазно. В народе даже поговорка завелась: "Сидит царица в теплице, как оса на курице." Счета за воду приходят несусветные, а овощей, заметь, и видом не видать.

Понемногу дознались через сенных девушек, что царица как в теплицу придёт, так шкуру свою лягушачью сбрасывает, систему капельного полива включает на полную мощность, сидит посреди теплицы в чём мать родила и квакает.

Ну, поговорили бы и забыли, велико ли диво. Но на беду, тогда у садовника в помощниках французик пленный ошивался. Звали его по-ихнему Эмильен. Эмиль, значит.  Тощий был - в чём только душа держится, а гонору непомерного. Назначили его воду таскать - ни на что другое он не годился.

Идёт, в общем, этот Эмильен мимо теплицы, видит - лягушачья шкурка лежит. Ну, он её по старой французской привычке и того.. съел.

Царица в тот же день скончалась в мучениях, а через полчаса и за Эмильеном пришли. А он в то время на печке пьяненький лежал. Зимой и летом мёрз. Ему бы, дураку, повиниться - так мол, и так, мужики, ностальжи одолело, дежавю накатило - глядишь, и простили бы. А он орать начал, скандалить. По какому такому, кричит, сучьему велению? Ну, после сучьего веления стражники вовсе озверели. Выволокли из избы вместе с печкой и под лёд спустили. Давай, Вася, за упокой французской души, вода ему пухом.

Старый царь, я так полагаю, тоже долго не заживётся. Старый стал, квёлый. А кому после него на троне быть - неведомо. Старшие-то два Ивана до сей поры в чурочки играют. А младший-то, слышь, и таблицу умножения не осилил. Родное своё двадцать седьмое царство,  прости Господи, тридевятым зовёт. Смутные времена грядут, Вася, попомни моё слово.

kolobok_foreversandro_iz_che

На сайт книги лобавлены ссылки на магазины, в которых она представлена:

ridero.ru/books/zolotoi_zapas_kolobka/

kolobok_forevertaffy729

Сэру Максу darkmeister посвящается

Я начинаю осознавать себя в полной темноте. Время от времени передо мной проносятся красные и золотые искры и тут же гаснут. Где-то далеко возникают странные царапающие звуки. Я изо всех сил напрягаю слух. Звуки нарастают и складываются в мотив.

- Шкря-я-яб.. Шкря-я-яяб..бум-шкряб-шкряб.. бум-шкряб-шкряб..

Тьма понемногу рассеивается. Я вижу потемневший от времени бревенчатый потолок, с которого свисают пучки трав, летучая мышь и решето. Из щелей кое-где торчит мох.

Я нахожусь на дне какой-то ёмкости, и это мешает мне осмотреться. На фоне потолка появляются сухие костлявые руки. На левой позеленевшее медное кольцо и наполовину сломан ноготь на мизинце. Меня подбрасывают вверх, комкают и растягивют. Краем глаза я успеваю увидеть русскую печь, крепко завязанные крынки на полке, метлу и сидящего на лавке вихлястого подростка в красно-золотом кафтане.

Руки поднимают надо мной курицу и отчаянно трясут ею.  Вид у курицы нездоровый. Местами она поросла перьями и редким волосом, но большая её часть голая, бугристая, в пятнах и шрамах.

- Что с вашей курицей, бабушка? (Видимо, это подросток.)
- Обычная курочка ряба. О прошлом годе у нас тут куриная оспа ходила, почитай у всех куры передохли. А эта, видать, покрепче прочих оказалась - выжила.

Курица издаёт истерическое кудахтанье и роняет на меня крупный блестящий предмет, рассыпающийся жёлтыми клейкими брызгами. Меня ещё раз перемешивают и оставляют в покое.

Некоторое время я ничего не вижу. Откуда-то дует свежий ветерок и раздаются ещё более странные звуки, напоминающие одновременно ржанье, иканье и кваканье.
- Чем ты коня кормил, милок? - с подозрением спрашивает старуха.
- Ну.. там мешок сухого корма у вас стоит. Я взял немного. Килограмма два.
- Напрасно, - холодно заметила старуха. - Приучат вас, царских сыновей, хватать что попало не спросясь, а технике безопасности кто учить будет? Это же НЕ В КОНЯ корм, дурень. Знаешь, почему у меня нога костяная?
- Ну, не знаю.. Я думал - сразу такая была.
- С возу упала, - сказала Яга. - Тебя на уроках русского фольклора чему учили?
- Баба с возу - кобыле легче,- бодро отрапортовал царевич.
- А вот и неправда твоя. Кобыле легче - баба с возу.
- А какая разница-то?
- Разница есть. Вот я когда-то так же по дурости кобылу накормила да и поехала на ней на ярмарку. И всю-то как есть дорогу кобылу плющило и колбасило.- Баба Яга помолчала, вспоминая. - Да назад ещё полдороги. А потом попустило. Ну, легче ей стало, то есть. А когда кобыле легче, она что? Она выполняет стоп-контроль. Ну, тут-то я и с возу. О конных прогулках с тех пор, конечно, пришлось забыть.
- А корм-то чего не выкинула?
- Это своё-то купленное добро выкидывать? Я смотрю, Ваня, ты и дурак и царевич в одном флаконе.

Царевич обиделся.

- Ты, это.. много не разговаривай! Ты меня должна напоить, накормить и спать уложить. - И неуверенно добавил.- Старая горгулья.

-  Карга, дурак.- спокойно отозвалась старуха.- Ты ж, Ваня, несовершеннолетний. Тебя если напоить - потом от царя-батюшки проблем не оберёшься. Ночевать у меня ты сам не станешь, твоё высочество: беспокойно очень, опять же и клопы. А накормить накормлю, видишь вон - колобок на окне подходит. А то хочешь - из коня твоего паровых котлеток наделаю. Всё равно его теперь плющит и колбасит.

Такого разочарования я не испытывал за всю свою недолгую жизнь. Все мои мысли, надежды и чаяния, звёздное небо и нравственный закон внутри меня, вот это вот всё - скормят какому-то недоумку царских кровей? Ну уж нет.

Нужно было срочно что-нибудь придумать, но я не мог. Меня распирало от обиды и через пятнадцать минут распёрло настолько, что я смог перевалиться через край миски и потихоньку сползти по наружной стене.
Я убью их всех. Всех, до кого дотянусь.

Моего бегства никто не заметил.

Мне удалось укрыться в ближайшем болоте, где я прожил несколько лет, питаясь мелким и крупным зверьём. Нравственный закон внутри меня настоятельно требовал хоть чем-то скрасить последние минуты жертвы и поэтому, выследив добычу, я пел ей песню, что звучала в момент моего рождения - единственную, которую знал.
Потом я обволакивал их и съедал.

Со временем я научился прикидываться лягушкой или камнем. По природе своей я почти бесцветен, а тина и сухие травинки довершали маскировку. Голодать мне не приходилось.

Однажды поутру я услышал лёгкий свист и ощутил, что во мне завязла стрела. Я не испытывал боли - только лёгкое презрение. На меня уже охотились. Как правило, это заканчивалось для охотников печально.

Из-за куста вышел Иван-Царевич. Он мало изменился, разве что немного подрос и покрылся прыщами.

- Василисушка..- сказал царевич и наклонился ко мне. Какие у него большие глупые глаза.
- Не целуй меня, Иван-царевич, - ласково попросил я. - Вот я тебе лучше песенку спою.

kolobok_foreversandro_iz_che

Kindle Price: $2.25
"Золотой запас Колобка"